Навали: Иногда время заканчивается тихо и мирно. Иногда окончание кровавое, шумное, безрассудное. Иногда одинокое... и это хуже всего. Но Конца времён не стоит бояться. Это освобождение. Это милость. Все страдания долгого утомительного существования исчезают. А затем... мы вновь увидим мир невинными глазами.

Воин: У меня не было возможности ощутить себя молодо и свежо... Мы обречены на бесконечные повторы всего этого?

Ведьма: Ха, невинными глазами? Ну конечно. То есть ты правда веришь в цикл времени?

Чародейка: А, всё понятно. Ты боишься конца, но не против нового начала.

Монах: Ты говоришь об обновлении. О новой жизни.

Охотница: Звучит... мило. Что-то вроде: «Раз есть цикл жизни, не стоит бояться конца», да?

Копейщица: {Ещё никогда не ощущал себя таким крошечным. Придётся с этим смириться.}{Ещё никогда не ощущала себя такой крошечной. Придётся с этим смириться.}

Наёмник: Простите, мисс, но похоже, что вы таки {помните} все эти окончания жизней.

Навали: Да, у нас с тобой вновь состоится этот разговор... как и много раз до этого.

Ведьма: Конечно, и как долго такой цикл длится, примерно?

Навали: Жизнь Древнего, дважды, сто раз, потом трижды, и ещё раз.

Ведьма: Это... эм-м... весьма необычно?..

Навали: Это самое длительное испытание, которое нам приходилось переживать Но на самом деле, всё зависит от того, каков конец...

Ведьма: А сейчас, по сравнению со всем этим, мы где находимся?

Навали: Осталось совсем немного пророчеств, которые ещё не сбылись.

Ведьма: Значит... вот какой страх на вкус... Не думаю, что мне нравится.

Навали: Для меня время проходит медленно, но проходит. Моя служба не вечна. Великая {хатанго} Нарумоа служила до меня, а до неё — другие.

Воин: Что с тобой случится, когда служба подойдёт к концу?

Ведьма: А когда твоё время истечёт, что будет?

Чародейка: Как ты сможешь остаться не у дел со всеми своими знаниями?

Монах: Понятно. Однажны ты будешь свободна.

Охотница: Однажды... тебя просто заменят?

Копейщица: Наверняка от такой роли будет трудно отказаться.

Наёмник: Похоже, мы лишь пешки в чьей-то игре, да? Обременённые своими воспоминаниями.

Навали: Я могу лишь вспомнить прошлое-будущее, когда мой дух привязан к Хинекоре. Жизнь и смерть всё больше сближаются... а забвение застыло в ожидании.

Навали: Однажды вам будут здесь рады. Хинекора приглашает вас принять участие в нашем Испытании предков. Там вы покажете всё, на что способны. Но это время ещё не пришло. Когда придёт, вы поймёте...

Навали: Хинекора видит тебя. Прошлое предстаёт пред ней во всей наготе. Она знает тебя. А теперь... она слушает. Ты можешь говорить.

Воин: Хинекора... Для меня честь. Скажи, как мне найти свою настоящую семью? Как мне узнать о своём племени?

Хинекора: В самом тёмном уголке своего сознания ты спрашиваешь себя о пустоте в твоём сердце. Вопросы только лишают тебя любви. Нет ничего плохого в том, чтобы ценить и лелеять то, что у тебя есть. Выкуй броню вокруг своего сердца, чтобы сохранить любовь, которую знаешь. Иначе боль поглотит тебя.

Воин: Думаю... Я понимаю. Спасибо.

Ведьма: От одной Матери Смерти к другой, какие мудрые слова ты можешь мне сказать?

Хинекора: Ликующий злодей неистовствует в мире, творя порабощение и убийство. Зеркало стало окном в грозовую тучу, а рьяный ветер отгоняет стаю. Бушует гроза, рождённая страхом, что башня будет стоять без замка. Они располосовали и сожгли ненавистную преступницу, но она сама наказывает себя куда сильнее, чем им под силу. Если идти в одиночестве, тропа через лес приведёт лишь к обрыву.

Ведьма: Я... не понимаю, о чём она говорит. Просто... бормочет что-то несусветное.

Чародейка: Скажите мне, Мать Смерти, найду ли я себе место в этом мире?

Хинекора: Уставший путник с улыбкой спускается с одной горы, только чтобы увидеть целую гряду впереди. Ребёнок резвится в песочнице, окружённый пристальными взглядами.

Чародейка: Ох! А он... счастлив?

: Да.

Чародейка: Это... хорошо. Это... приятно слышать.

Монах: Позвольте спросить... Я ищу подтверждение своих взглядов. И подозреваю, боюсь...

Хинекора: Чужеземный принц дарит проблеск надежды земле, которой грозит опасность. Крыса прогрызает себе путь из желудка крокодила.

Монах: Да... Действительно так...

Охотница: Душа моей матери прошла этим путём? Если нет, то где я её могу найти? Она ещё где-то... существует?

Хинекора: Одинокий человек будет стоять на серебристых барханах, глубоко вдыхая пустоту. Кошка в прыжке ловит мышь, но теряет дорогу назад. Ей никогда больше не вернуться домой, и ничего уже не исправить.

Охотница: {Боюсь, я никогда не смогу простить её... но должен попытаться.}{Боюсь, я никогда не смогу простить её... но должна попытаться.}

Копейщица: У меня лишь один вопрос к тебе, досточтимая Матерь Смерти. Как мне вновь услышать голос Духа?

Хинекора: Прошёптанные слова наставляют чистых, но молчание — это ... да... сейчас?.. Морские волны затихают.

Копейщица: Что? Что это? Что происходит?

Наёмник: Ну а вы что думаете, госпожа Хинекора? Мы это переживём?

Хинекора: Ночь обещает покой, но солнце всё никак не заходит. На другом берегу реки никто не ждёт.

Наёмник: Ты... Ты что?! Нельзя просто... Нельзя взять и такое ляпнуть...

Навали: Мать Смерти... сказала своё слово. И... приносит дар!

Навали: Матерь Смерти... всё сказала.

Навали: Принять участие в нашем Испытании предков — великая честь. В нём очень редко участвуют иноземцы.

Воин: Почту за честь стать частью этого наследия.

Ведьма: Ну конечно, я же исключение из правил.

Чародейка: Я буду уважать и почитать ваши устои.

Монах: Я польщён и готов участвовать.

Охотница: Уговорили. Может, и заскочу.

Копейщица: Примите мою благодарность. Сделаю всё, что смогу.

Наёмник: Можете даже не уговаривать. Я в деле.

Навали: В нужное время вы поймёте, что пора. Сейчас мы не проводим Испытания. Слишком многие... отказываются.

Воин: Бесконечным замкнутым циклом? Что ты имеешь ввиду?

Ведьма: Мне уже доводилось читать подобное утверждение, но я довольно скептически настроен. Расскажи мне об этом, так называемом, «замкнутом цикле времени».

Чародейка: В наших сказаниях ничего нет о замкнутом цикле времени. Что это?

Монах: {Я... мечтал об этом... Как время замыкается на себя?}{Я... мечтала об этом... Как время замыкается на себя?}

Охотница: Расскажи про время, которое замыкается само на себя?

Копейщица: Однажды мои Древние рассказывали мне о месте, где время — замкнутый круг. Что это значит?

Наёмник: Время замыкается на себя, да? А можно спросить?

Навали: Однажды время подойдёт к концу. И тогда начнётся сначала. Хинекора помнит будущее, которое было в прошлом. Не слишком чётко, но этого достаточно, чтобы указать нам путь. Ты не помнишь, как вы встречались прежде,... но я помню, благодаря Взгляду Хинекоры.

Наёмник: Не стоило мне спрашивать.

Навали: Оставьте все страхи. Я {везде} одновременно. Как и вы.

Воин: При всём уважении, почтенный, как это возможно?

Ведьма: Это некромантия... это {это} такое?

Навали: Вода прозрения не убивает живущих, только почти. Вода прозрения не поднимает мёртвых... только почти. На грани миров мы заглядываем в каждый мир. Итак, я служу Хинекоре. Я говорю от её имени, как при жизни... так и после смерти.

Воин: Это место... это что, загробный мир? Для всех каруи?

Ведьма: Я почти не хочу задавать дальнейшие вопросы... но не могу удержаться.

Чародейка: Я до сих пор не могу понять это место. Оно не имеет никакого смысла.

Монах: Интересно. У каруи есть своя уникальная загробная жизнь.

Охотница: Единственные виденные мною мёртвые, которые вернулись к жизни... Ну, такую судьбу никому не пожелаешь.

Копейщица: Мне плохо. Пожалуйста, разбудите меня от этого страшного сна.

Наёмник: А, так ты... просто лежишь сейчас где-то там и крепко спишь?

Навали: Матерь Смерти — это всё, что отделяет нас от забвения. До того, как Матерь впустила нас, все мёртвые просто переставали существовать. Но с нами всё изменилось. Души каруи продолжают жить, передавая свою мудрость и силу потомкам...

Навали: Наша Матерь Смерти способна заглядывать в прошлое. Её пророчества ведут нас в вечном поиске пути вперёд.

Воин: Как способность заглядывать в прошлое поможет нам пройти?

Ведьма: Это подозрительно похоже на утверждения из запрещённых фолиантов...

Чародейка: Наша сказительница делает нечто похожее. Сказки сказительницы направляют нас.

Монах: Она видит прошлое? И как это помогает в создании пророчеств?

Охотница: Откуда же берутся её пророчества, если она видит только прошлое?

Копейщица: Что я упускаю? Она видит прошлое — как это связано с пророчествами о будущем?

Наёмник: То есть она учится на наших ошибках? Создаёт новые планы?

Навали: До Рэкласта, до озера, до первобытного расплавленного мира, даже до самих звёзд... Время было бесконечным замкнутым циклом. Хинекора видит не то, что вы {будете} делать, а лишь то, что вы уже {сделали}, и что вновь сделаете. Возможно...

Навали: Один из нас вознёс свой злобный голос над другими. Утула из племени Китавы находит посмертие... ограничивающим. Он склонил некоторых к непокорности. Теперь они отказываются сражаться и сеют смуту.

Воин: Почему они так непочтительны?

Ведьма: Ему что, не нравится быть мёртвым?

Чародейка: Выходит, он покрыл себя позором.

Охотница: Мёртвые и такое могут устроить?

Копейщица: Зачем им это?

Монах: Не понимаю. Зачем он это делает?

Наёмник: Что на него нашло?

Навали: Утула вбил им в головы, что это место можно захватить, а то и покинуть. Мы как можем встречаем и привечаем души, но некоторым этого мало. Такое нередко случается с душами, которые не привыкли к вечному существованию. Это пройдёт... Все проходит.